Для лесников лето начинается в апреле и заканчивается к ноябрю. Столько в условиях глобального потепления длится пожароопасный сезон на Алтае. Сентябрь снова выдался сухим и теплым. Почти на всей территории края фиксируется 5 класс пожарной опасности. 20 сентября введено ограничение на посещение леса. Составляя этот документ, начальник Управления лесами Алтайского края Михаил Ключников, по его признанию, в тайне надеялся, что, как и прежде, постановление таинственным образом спровоцирует дожди. Не в серьез, конечно, но мысли такие были. В ночь на 22 сентября на территории прошли дожди. А накануне Михаил Васильевич дал эксклюзивное интервью информационно-аналитическому порталу Doc22.ru .

- Люди обрадованы теплому и солнечному сентябрю. Судя по введению запрета на посещение леса, Вас, Михаил Васильевич, прекрасная погода скорее тревожит?

- Нас, лесников, такая погода всегда настораживает. Весь сезон, с ранней весны до поздней осени сохраняется опасность возникновения крупных лесных пожаров. А сейчас если к теплой и сухой погоде добавится ветерок, - ситуация станет еще более пожароопасной. По прогнозу на 21 сентября погода в крае изменится, - ожидается усиление ветра. Все службы об этом предупреждены. Противопожарные лесные службы приведены в полную боевую готовность – в усиленном варианте. Еще раз проверены все имеющиеся в арсенале технические средства. Пожарно-химические станции переведены на круглосуточное дежурство. За последние дни ежесуточно происходит по 10-15 лесных пожаров. Это на 20 % выше, чем годом раньше. А по площади и по размеру ущерба – заметно меньше.

В большей степени увеличение количества возгораний в лесу в этом году связано с погодными условиями. Они достаточно сложные, больше было гроз и, следовательно, пожаров от них. И все это – на стабильно ровном фоне безответственности нашего населения.

- Насколько нынешний сентябрь по потенциальной опасности схож с прошлогодним, когда сгорело село Николаевка?

- Похож. Сочетание «горючих материалов» (опавшей сухой листвы, высохшей травы) с сильным ветром – это всегда опасно. Сентябрь в этом году такой же сухой, как в 2010-м.

- Тот огонь, накрывший Николаевку, всем известно, пришел со стороны Казахстана. В этой связи – что удалось сделать в плане взаимодействия государств на сопредельных территориях? Получили ли алтайские лесники доступ к оперативной информации о пожарах на территории Казахстана, потенциально опасных для нашего края?

- Начну, пожалуй, с верхов. На протяжении всего прошедшего года, да и раньше тоже, мы говорили первому вице-премьеру Зубкову, министру МЧС Шойгу, руководителю Рослесхоза Маслякову о том, что между Казахстаном и Россией необходимо заключить правительственное соглашение – по целому ряду вопросов, которые на региональном уровне не решить. Это и пересечение границы вертолетами для разведки пожарной ситуации на 10-километровом участке сопредельной территории, и экстренный переход пожарной техники - через границу в обоих направлениях для оказания взаимной помощи. Весь этот год совместно с федеральными органами власти мы работали над составлением такого соглашения, и буквально на прошлой неделе межправительственное соглашение , при участии президента России Д. Медведева, было подписано в Астрахани.

- Что дает это соглашение?

- Мы в любой момент можем пересечь границу на противопожарной технике. Или залететь на вертолетах, чтобы самим сориентироваться, есть ли угроза прихода пожаров со стороны соседнего государства. Теперь наша задача – разработать нормативно правовые документы на региональном уровне. Кроме, скажем так, генерального соглашения, заключены также соглашения между МЧС двух стран, между ведомствами лесного и охотничьего хозяйства. Кроме этого, заключены соглашения между приграничными регионами сопредельных государств.

- С 20 сентября на всей территории края действует ограничение на посещение леса. Такое же вводилось весной. На ваш взгляд, тот весенний запрет, - он дал какой-то результат?

- Да, он сказался положительно. Знаете, в моей жизни уже не один десяток раз бывало: как только начинаем готовить постановление о введении ограничительных мер, тут же начинаются дожди. Примерно с месяц назад мы такое постановление уже готовили, - напряженная ситуация сложилась. И вдруг – такие проливные дожди по всему краю! И мы не стали вводить ограничений. И сейчас я подписал постановление с надеждой на то, что примета снова сработает (напомним: разговор состоялся 21-го, а в ночь на 22-е по краю прошли дожди – прим. Ред.). А если серьезно – запрет, конечно, помогает. Снижение количества посещений людьми лесов само по себе приводит к уменьшению числа лесных пожаров.

- На всех лесных дорогах шлагбаумы и посты не выставишь. Не считаете, что нужно вводить серьезные, очень внушительные штрафы за разведение костра в неположенном месте, например? Чтоб впредь неповадно было?

- Штрафные санкции применяются. В этом году оштрафованы 480 нарушителей правил пожарной безопасности в лесу. Но закрыть лес вообще – это невозможно. Столько дорог ведут в лес! Да и все, я считаю, должно быть в меру, в том числе это касается всяких запретов. Чтобы сберечь лес, не менее важно воспитание. Бережное отношение к лесу надо, как говорится, прививать с молоком матери, со школы. Управление лесами Алтайского края традиционно уделяет большое внимание вопросам профилактики пожаров, беседам с жителями на тему – как правильно вести себя в лесу, чтобы не навредить ему, не спровоцировать пожар. Только в прошлом году на дополнительно выделенные 15 млн. рублей из федерального бюджета мы заказали изготовление тематической литературы, по всему краю разместили почти сто аншлагов, сделали видеоролики, раздали жителям края десятки тысяч листовок. Человек должен понимать, как обращаться с огнем вообще, в лесу в частности. Экологической грамотностью мы, к сожалению, похвастаться не можем.

- Одно из подтверждений этому – сельхозпалы. В крае действует постановление о запрете проведения сельхозпалов, подписанное еще в апреле 2008 года. Что-то изменилось?

- Как жгли, так и жгут. Ничего не изменилось. Дает знать несовершенство законодательства. В развитых странах принято: землепользователь, собственник он или арендатор, в полной мере несет ответственность за пожарную безопасность на земельном участке. У нас в стране такого нет. И пока мы эту норму законодательно не введем, - виновных не будет. И как все горело, так и будет гореть. Понимаете: мы не можем этих людей привлечь к ответственности. Даже если за руку поймаем, доказать, что именно он поджег – очень трудно бывает. Мы ему – «Поджигал!», а он нам: «Нет, я тушил!».

- В наведении порядка, в привлечении сельхозпроизводителей, виновных в лесных пожарах от сельхозпалов, могла бы помочь местная власть. Уж они-то знают - кто!

- Не помогают. Не хотят они этим заниматься. Хотя полномочия у местной власти есть. Поэтому я и считаю, что решением проблемы сельхозпалов может стать только изменение федерального законодательства. Виноват – отвечай. Случился пожар на твоем участке или участке соседа по твоей вине – туши. Если потушило государство – будь добр оплати расходы. Если вам доведется пролететь над Америкой или Западной Европой – такого, как у нас над Россией, вы не увидите. Весной и осенью над Алтайским краем одновременно горят десятки тысяч гектаров сельхозугодий. Это просто беспредел!

- Михаил Васильевич, сентябрь в плане пожарной опасности месяц напряженный, а каким, по вашей оценке было лето? Насколько сложным?

- Для меня лето – это весь пожароопасный сезон. А все остальное – зима. Но если делить по отрезкам, то весна и осень, пожалуй, время более напряженное, чем летние месяцы. За исключением, наверное, ленточных боров, которые могут загореться в любое время. Лето – период более спокойный, потому что больше влаги в земле и в воздухе, зеленая трава и прочая зеленая растительность, которая снижает пожарную опасность, – не то, что осенний сухостой. Лето прошло, считаю, стандартно, нормально. Что касается объемов профилактических работ, мы снова их перевыполняем, как и в прежние годы. Мы в малолесном Алтайском крае с нашими 4 млн. га делаем половину всего объема профилактических работ Сибирского федерального округа. Это дает результат: у нас нет больших площадей пожаров, как в других регионах Сибири.

- А техника по федеральной программе усиления лесопожарной службы в край уже пришла вся?

- Часть пришла, часть уже в работе, но некоторая часть еще не поступила, ждем. Пришли пожарные машины на базе «Урал», вездеходы, тяжелые бульдозеры, тягачи для транспортировки тяжелой техники, - вся эта техника уже поставлена на боевое дежурство. Пришли колесные тракторы, но не все еще, ожидаем оставшиеся получить в ближайшие дни. Заказали 5 патрульных пожарных машин, пока ни одной не получили. До концы сентября рассчитываем получить технику, заказанную нами на Рубцовском машзаводе. В общем, на поступившую в наше распоряжение сумму (105 млн. рублей федеральных и 5 млн. рублей из краевого бюджета) мы закупили то, чего лесной противопожарной службе края не хватало. Кроме того, практически с нуля создаем пожарно-химические станции в Угловском районе и в Бобровке, усиливаем ПХС в Волчихинском.

- Михаил Васильевич, вы участвовали в Международном инвестиционном форуме в Сочи, который проходил с 13 по 17 сентября. Какие впечатления остались от форума? Стоит нам рассчитывать на инвестиции в лесопромышленный комплекс региона, в лесное хозяйство Алтайского края?

- Там собиралась вся Россия в расчете на инвестиции – как внутренние, так и иностранные. Моя задача – поиск партнеров, которые пришли бы с инвестициями в лесной фонд края. У нас в аренде находится только половина площади лесного фонда. А второй половине фонда надо искать хозяев. Инвесторов нам не хватает. Хотя российское законодательство и предусматривает определенные преференции для крупных инвесторов в лесное хозяйство. Алтайский и Красноярский края на этом форуме предлагали потенциальным инвесторам лесные ресурсы для освоения.

Вообще ситуация такая, что инвестиции в лесное хозяйство России идут очень слабо. Практически их нет, можно сказать. Приходится рассчитывать на свои силы. И, должен заметить, у нас это неплохо получается. Край – лидер по объему инвестиций на один гектар леса. В этом нам сегодня нет равных.

На форуме звучало много критики в адрес правительства относительно инвестиционного климата в стране. Премьер В. Путин признал, что в стране все настолько зарегулировано, что государство уже не справляется с этой регулировкой, которая требует больших людских ресурсов, причем ресурсов высокоинтеллектуальных. Нужно кардинально сокращать государственный аппарат и больше доверять бизнесу. Тогда только и можно будет говорить о серьезных иностранных инвестициях. Равно как о масштабных инвестициях российского бизнеса в экономику своей страны. Но сегодня, как я понимаю, у государства нет концепции улучшения инвестиционного климата. В еще большей степени огорчает, что к руководству специализированными областями зачастую приходят неспециалисты – люди, не понимающие, чем они руководят. Это касается практически всех отраслей экономики и социальной сферы страны. Это наша самая главная ошибка. Но ситуация, уверен, поправима, а экономический и интеллектуальный потенциал России все еще высок.